Военный трибунал Джорджа Буша:

день второй.

Пятница, 10 декабря

Джордж Буш был президентом меньше года, когда мысли о богатстве, власти и влиянии поглотили его гибкий ум и поставили на односторонний путь ко злу. Под влиянием вице-президента, чья моральная низость затмила его собственную, Буш превратил Овальный кабинет в логово разврата, зловещее святилище, где он и его злокачественная клика замышляли убить трех зайцев одним выстрелом, как говорится в модифицированной версии поговорки.

 Найдите способ узаконить захват иностранной нефти, одновременно захватывая обширные поля опиума, покрывающие обширный ландшафт Афганистана, и извлекайте из них прибыль. Он также, конечно, хотел завершить то, что его отец начал в Ираке - свергнуть или убить Саддама Хусейна. Более того, Буш чувствовал, что у американцев слишком много свобод, и отчаянно стремился урезать права и свободы, которыми дорожат американцы.

Это было вступительное послание контр-адмирала Дарса Э. Крэндалла, когда трибунал Джорджа Буша возобновил работу в пятницу утром в заливе Гуантанамо.

Удивительно, но адвокат Буша Дэвид Ауфхаузер сказал, что он откажется от вступительного заявления, вместо этого решив выступить с замечаниями после того, как JAG оставит свою позицию.

Первым, что контр-адмирал Крэндалл представил в качестве доказательства, была микрокассета с тремя разными голосами: Джорджа Буша, Дика Чейни и Дональда Рамсфелда. Он сообщил, что три независимых эксперта сравнили голоса на пленке с более чем 150 общедоступными записями трех мужчин и с достаточной уверенностью (97,5%) определили, что голоса действительно принадлежали Бушу, Чейни и Рамсфельду.

«Мы не знаем точной даты, когда состоялся этот разговор, но мы можем сделать вывод из разговора, что это было примерно за три месяца до 11 сентября», - сказал контр-адмирал Крэндалл и нажал кнопку воспроизведения.

Буш: «Если мы делаем это, мы должны пойти ва-банк, понимаете. И после того, как это будет сделано, нам понадобится чертовски хороший повод, чтобы продать Конгресс, и наши руки должны быть чистыми до блеска ».

Чейни: «Они не будут иметь с нами связи. А наши руки ... ну, они будут в отбеливателе.

Буш: "Сколько это будет стоить?"

Чейни: «Какая разница? Это не наши деньги (Чейни смеется), и мы становимся богаче за счет налогоплательщиков. Я могу все настроить, но мне нужно ваше согласие ».

Рамсфелд: «Если мы хотим этого на сентябрь, у нас не так много времени на подготовку, может быть, 3 месяца».

Чейни: «Дон, правительство работает эффективно, когда нам это нужно. Мы делаем это, и большая часть информации, которую мы не хотим обнародовать, уходит навсегда. Мы обвиняем бен Ладена - я не думаю, что он нам больше нужен - и после того, как пыль осядет в Нью-Йорке и Вашингтоне, мы разбомбим Кабул до чертиков. Никого не волнует, разрушим ли мы какие-нибудь древние каменные постройки и соломенные хижины. И ты сможешь продемонстрировать блестящее новое оружие »

Буш: «И мир это купит? Они поверят, что некоторым плохо финансируемым джихадистам удалось осуществить самый изощренный и смертоносный теракт в истории и на американской земле? Я за убийство ублюдков, Дик, но они поверят в это? »

Чейни: «Ты гребаный президент, Джордж, они поверят во все, что ты им скажешь».

Контр-адмирал Крэндалл приостановил запись. «Очевидно, что это не первый их разговор о планировании 11 сентября, но уже сам по себе это говорит о многом и ...»

Ауфхаузер встал, возражая. «Это кажется в высшей степени неподходящим. У вас внезапно появляется волшебная лента, дымящийся пистолет, и вы ждете, что мы признаем его законность. До сих пор Защита ничего не знала о ленте. Разве не было бы правильным предоставить нам копию, чтобы мы тоже могли проверить ее на подлинность. Скажите, пожалуйста, где вы взяли эту пленку? »

«Я могу: Рамсфельд сделал это. Все, что я могу сказать, это то, что оно было обнаружено среди его личных вещей после того, как он совершил самоубийство на своем суде , - сказал контр-адмирал Крэндалл.

«Зачем ему было делать запись, которая могла бы в конечном итоге изобличить его?» - спросил Ауфхаузер.

«Откуда мне знать, и это не наша забота. Может быть, ему нужен страховой полис на случай, если план пойдет не так, и Джордж и Дик попытаются свалить вину на него, но я не занимаюсь домыслами, только факты. - На самом деле это Гордж, Дик и Дон на той записи, - язвительно сказал контр-адмирал Крэндалл.

Ауфхаузер спросил, почему, если запись была подлинной, Чейни не сидел рядом с Бушем в качестве сообвиняемого.

«Потому что он бежал из страны в ту же ночь, когда арестовали Джорджа. Интересное совпадение, не правда ли? " - спросил контр-адмирал Крэндалл и включил кассету.

Буш: «Какие жертвы мы видим в Homefront?»

Чейни: «Итак, несколько тысяч, может быть, больше».

Буш: «О, это не так уж плохо».

Рамсфелд: «В каждой битве есть сопутствующий ущерб. Мы должны принять наши ».

Буш: «До тех пор, пока нас не обвинят в этом, черт возьми».

Чейни: «Как я уже сказал, этого не произойдет»

Пока проигрывалась пленка, Буш казался бесстрастным, просто равнодушно глядя в стену, пока его адвокат оспаривал правдивость записи.

«Прежде чем мы услышим больше, адмирал Крэндалл, не могли бы мы сделать перерыв до понедельника, чтобы Министерство обороны с вашего согласия проверило подлинность этой записи на выходных. Я также с уважением прошу предоставить копии любых дополнительных доказательств, которые вы планируете использовать, но о которых нам не известно », - сказал Ауфхаузер.

«Как вам напомнили в прошлом, это не гражданский процесс. Мы не обязаны выполнять эту просьбу. Но я дам вам копию записи и на выходных, - сказал контр-адмирал Крэндалл.

Он приостановил работу трибунала до утра понедельника.

Майкл Бакстер